Ниндзя-маг. Победить чуму

— Но я ведь победил его, милорд. — Упрямо насупился эльф, чьи волосы из-за спешки непослушно лохматились да так, словно на голове не первый год гнездовались птицы

(опаздывающих на трапезы лишали мясного/сытного и вместо эля/морса подавали пресную водицу). Незнакомый мне человеческий приятель Кевэ, с которым они обсуждали победу, предпочел жевание оказанию поддержки. Зато паренек напротив включился в чужую беседу:

— Да, милорд, он же классно дрался!..

— Я подставился под смертельный удар ради спасения принцессы Хьюга и друга, а ты ради чего насадился на клинок, Кевэ? — Хороший парень, будет жаль, если глупо помрет. Настоящий враг не опешит, а провернет меч в ране или тоже воспользуется знанием анатомии и сдвинет его, критично повредив жизненно важному органу или пустив кровь рекой.

Юноша густо покраснел, устыдившись поступка, который до того считал победой. Смышленый малый. В продолжении застольной беседы я принимал участие только кивками и односложными ответами, больше слушал народ, используя чужие комментарии для прокрутки в памяти тех или иных схваток и лучшего их понимания — тут норма так сражаться. Многие сетовали, что в полную силу им дозволено сражаться только с наставниками, а они:

— ...всегда делают рекрутов, — раздосадовался все тот же паренек напротив меня, бросив косой взгляд в сторону учительского подиума.

— Это их работа — делать рекрутов достойными стражами. — Остужаю его пыл. Но говорю в том же тоне, поскольку обычным рекрутам соба не полагалась — нам на обед бульон да остро приправленное овощное рагу. Не люблю острое, ненавижу тыкву! А сэры в это время уминали лапшу, испортив ее острым... кетчупом.

От противного привкуса во рту избавило запеченное лежалое яблоко с толчеными мозговыми орешками в засахарившимся меду. Витаминный десерт и тот редкий случай, когда лекарство-стимулятор приятно на вкус.

Пересечься с Эйноли не удалось. Меня перехватил наставник магии, в то время как остальные отправились с сэром Хербаном и другими судьями на разбор полетов выбитых из рук мечей, сломанных шестов и прочих разгромных результатов поединков.

— Сэр Неджи, у вас есть ощущения, что в ноге и руке словно внутренний ожог? — По пути в свою вотчину осведомился Джару.

— Да.

— И вам крупно повезло, милорд! — Воскликнул гном, негодующе вздернув палец вверх. — У вас громадный магический потенциал, а вы едва не сожгли Плетение внутри себя, выпендриваясь у сэра Хербана. Разве так поступают рассудительные эльфы?

Я промолчал — а что тут скажешь?

— Проникнитесь угрозой утраты и воздержитесь от глупостей, сэр Неджи, иначе вам будет сложно возместить городу потраченные на вас ресурсы.

— Сколько?

— Магия — штука расточительная, — себе в нос грустно хмыкнул гном (позже я случайно выяснил, что волшебник все свое состояние спустил на то, чтобы досрочно инициироваться на престиж класс — архимаг), — многих по ветру пустила... Ваша уникальная инициация обратила в пыль кристаллов и других дорогих и редких ингредиентов на сумму более десяти тысяч злотых, милорд. У вас был фамильяр, сэр Неджи?

— Мой род не призывал разумных животных.

— Хм? Если не секрет, елико разумны животные в вашем мире?

— С речью и привычками людей.

— Ого!.. А обитают они где?

— В нашем мире.

— Невероятно! Контракты с проявленными доменами!.. Контракты ведь?

— Да...

Завистливо выдохнув, гном надолго ушел в себя, совершенно невнятно что-то бурча себе под нос. Проделали остаток пути молча, и еще минут пять он натирал нос и подбородок, хаотично перемещаясь по квадратному холлу, поглядывая на меня и делая странные пассы руками, явно магича. Слева от входа в холл была лекционная комната с рядами книжных полок и парт перед доской. Справа лаборатория с ретортами, колбами и прочим ужасом простых шиноб... воинов. Прямо заклинательный куб, стены этой комнаты испещряли руны всех мастей, а пол напоминал едва-едва застывший бетон с вычерченным на нем огромным фуиндзюцу... магическим кругом. Тьфу, достало путаться в терминах! А все голова — надо бы помедитировать, иначе точно лопнет или перестанет принимать новые знания.

В следующее мгновение мне стало не до терминов. Гном сделал несколько манипуляций, вскрыв рюкзак, толстой святящейся нитью привязанный к поясу коротышки и летающий рядом с ним. Отгородившись ширмой, Джару стал переодеваться в напыщенную хламиду, именуемую местными мантией. По мне так много ненужных слоев и мешающихся полос с вышивкой, но на деле все играло важную роль, удерживая в себе чары.

— Вечером вы дадите клятву на алтаре Тира, — тем временем, говорил архимаг, пыхтя за ширмой. — Она станет гарантом возврата всех средств, которые мы сейчас с вами потратим.

— На что?

— На вас, естественно! Разве в вашем мире не вкладываются в свое развитие и лучшую экипировку?

— Вкладываются, — соглашаюсь я, вспоминая астрономические цены на чакропроводящий металл с фуиндзюцу и на уникальные полуживые артефакты, такие как Семь Великих Мечей Тумана.

— Фамильяр не контрактный призыв. Связь с разумным существом животного порядка личная, она дает меньше преимуществ в бою по сравнению с контрактом. Главное достоинство фамильяра заключается в пассивном усилении обоюдных способностей. Рассмотрим пример — моего псевдодракона, — менторским тоном вещал гном.

На последнем слове он появился из-за ширмы, поддерживаемый оным псевдодраконом. У Эйноли ящер-бабочка был с кошку, у Джару ящер с кожистыми крыльями, как у летучих мышей, был размером с собаку, не шибко превышая габаритами своего хозяина. Черные жемчужины глаз отличались умным взглядом. Из-за размытия (спелл?) его фигура и особенности строения плохо угадывались. Эффектное появление не произвело на меня должного впечатления, но летающий гном не расстроился. Теперь его фигура натурально светилась от многочисленных артефактов, превративших стильного мастера в аляповато разряженного мажора.

— Псевдодраконы живучи и умны, обладают значительной сопротивляемостью к заклинаниям. Ответив на призыв и став моим фамильяром, он стал умнее и обрел долголетие, а меня сделал живучее, прибавив здоровья. По мере укрепления нашей связи моей коже передалась крепость его шкуры и быстрота его рефлексов, а ему от меня перешла способность читать и дополнительное заклинание... — крылатый ящер исчез, но шум крыльев остался, — Невидимость. — Сделав несколько пассов и перебирая пальцами, словно плетя что-то, Джару сделал своего фамильяра бесшумным и скрыл запахи от него. — Фамильяры бывают разных видов, за некоторыми из них лучше отправляться на другие планы бытия — с Прайма вызов не пройдет, тем более вы родились не здесь.

— Для меня обычный... способ не подойдет? — Сделал я заключение. С последним утверждением мастера я бы поспорил, но ни к чему его просвещать.

— Верно, зря потратим травы и минералы. Лучше вместо трех безуспешных попыток по тысяче злотых сделать один ритуал за семь! Или десять?.. — Довольно и увлеченно произнес архимаг, летая под потолком, где прятались многочисленные тайные шкафчики с впечатляющей глубиной полок.

— Вы его раньше делали? — С опаской уточняю.

— Истинная магия требует жертв, юный колдун, зарубите себе это на носу! — Раздалось возмущение из кладовой под потолком. — И запомните, сэр Неджи, вы ничего не видели, а я провел десять попыток призыва..., нет двенадцать. Запомнили?! — Грозно спросил гном, высунув нос совсем из-за другой дверцы. — И не кукситесь, милорд, вам прижимистость не к лицу.

— И ради чего?

— Ради магии, конечно! Что за глупый вопрос?!

— Вид необычного фамильяра раскроет подлог...

— Бумага все стерпит, — решительно отмахнулся гном, спускаясь сверху с большим фолиантом подмышкой и устремляясь в лекционную комнату. — Инициация ярче проявляет предрасположенности к восьми базисным школам магии, этот артефакт поможет выявить их, заодно сэкономим на ритуале.

Установив книгу на специальную подставку внутри магического полукруга, примыкающего к стене с доской, Джару отошел и мановением руки активировал напольную печать. Фолиант высотой примерно в фут вырос раз в десять. Бесцветный кристалл восьмиконечной звезды в центре обложки стал отчетливо светиться. Каждый луч указывал на символ одной из восьми магических школ.

— У вас в мире сколько школ выделяют, милорд?

— Четыре базисных категории.

— Всего четыре?! Позвольте узнать, какие?

— Техники печатей, техники усиления тела и ближнего боя, техники воздействия на разум и техники воздействия на окружающий мир.

— Верно сказали — это категории, а не школы. Тогда слушайте, — вновь перешел он на менторский тон, летая так, чтобы наши лица были на одном уровне. Что-то все же он еще применил на своем фамильяре, раз тот игнорировал материальные препятствия.

Школа Ограждения-отрицания. Это защитные заклинания. В общем, в переводе на понятия ниндзя, это барьерные кеккай-дзюцу, нинфуиндзюцу и пространственно-временные джикукан-дзюцу. К этой школе относятся заклинания рассеяния магии и антимагическое поле, на создание которого жмотится сэр Хербан.

Школа Преобразования. Изменяют либо физический облик объекта воздействия, либо его свойства. Именно спелом из этой школы была увеличена заклинательная книга. Временное увеличение ума или крепости тела? Это сюда. Мне сразу и продемонстрировали, за несколько минут сплетя и проговорив "Хитрость лисы" и "Величие орла". Не могу описать впечатления, однако головная боль прошла, в солнечном сплетении потеплело, сосредотачиваться и вникать в речь Джару стало гораздо проще.

Школа Вызывания и Призыва делится на пять направлений. Собственно, призыв и вызов. Это знакомое мне классическое "Кучиёсе", из-за особенностей генома Хьюгам недоступное. В чем коренная разница между направлениями, я не понял. Исцеление. Относятся к божественным чарам. Телепортация. Созидание. Пока инструктор не показал, я не понял суть. Волшебник минуты за две плетения (так и подмывало активировать бьякуган) создал обезличенную каменную статую и выстрелил в нее из ладони белоснежным лучом мороза. Статуя рассыпалась, бесследно пропав, оставив несколько царапин на полу в качестве единственного свидетельства.

Школа Чародейства и Очарования. Один в один разновидность гендзюцу, больше присущая клану Яманака. Подшколы очарования и принуждения.

Школа Прорицания. Слабейшая из школ, ибо будущее зыбко. Однако полезность огромна, а действие некоторых спеллов сродни некоторым способностям шарингана и бьякугана. Обалдеть!

Школа Иллюзий и Фантомов. Вообще классика гендзюцу. Обман — вызов ложных ощущений. Отвод глаз — изменяют ощущения, производимые объектом. Таким спеллом Джару скрыл своего фамильяра. Мороки — воздействуют на рассудок, вызывая ложные образы. Фантом — ментальное виденье. К чему столько схожих направлений городить? Есть еще и подшкола Теней. Наруто в ней был бы вне конкуренции со своими теневыми клонами.

Школа Воплощения и Проявления. Классика ниндзюцу. Создание из маны чего-то — и кого-то! Огненного шара и каменной стены, например, голема или гомункула. Проявление энергий из других планов, коих очень много.

Школа Некромантии. В Четвертой Мировой Войне Шиноби враг использовал "Кучиёсе: Эдо Тенсей", здесь бы оно числилось одним из высших спеллов, создающих каких-то личей. Поднятие трупов и скелетов — нежити, — управление силами смерти... Мерзостная школа. Брр!

Второй кристалл на обложке, поменьше, был о пяти лучах и настроен на выявление магии природы, божественной магии, дикой магии, энергии Ци и Пси. Получив похвальбу за осторожность при работе с незнакомыми артефактами, все же приложил здоровую правую руку к малой звезде и высвободил маначакру. Собственно, дикой магии у меня не было выявлено, как изначально полагал Джару, а вот Ци и Пси... Два луча ярко вспыхнули. Мне стало совершенно очевидно, что Ци и Пси всего лишь ян и инь, соответственно, телесная и духовная энергии. Даже страшно стало от того, каким маниакальным азартом вспыхнули глаза гнома. Поспешил переложить руку. Восьмиконечная звезда дала гораздо больше информации. Во-первых, сразу выяснились врожденно недоступные мне школы: прорицание, иллюзии и фантомы, чародейство и очарование, призыв и вызывания. Во-вторых, врожденная предрасположенность к школам ограждения, воплощения и проявления. Отчего-то именно врожденное, а не проявившаяся после инициации склонность, как должно было быть. С одной стороны, это мощь в двух школах, с другой — это полная недоступность спеллов аж из половины школ! С энергией смерти связываться мастер категорически отсоветовал — светлые боги не поощряют, а то и наказывают свою паству. В-третьих, по цвету луча архимаг выявил иммунитет к любым воздействиям на мой рассудок. Последнему не удивился — это проявление проклятой печати Хьюга, предназначенной не только для подчинения и причинения боли с убийством, но и защиты додзюцу с мозгом.

Я уже прослыл неправильным эльфом, теперь еще и неправильный колдун — без фамильяра. Стоит плотнее пообщаться с другими инструкторами, как я окажусь вообще со всех сторон неправильным. Моя самооценка упала ниже плинтуса. Биджу, как не хватает протектора, закрывающего лоб! Или банданы... Ооо, я помыслил это на местном языке...

— А что с ритуалом поиска фамильяра, мастер Джару? — Напомнив о нем, отвадил гнома, а то архимаг уже вознамерился сунуть свой крючковатый нос прямо мне в налобную печать.

— Какой такой фамильяр, сэр Неджи? У вас напрочь закрыта эта школа, — с долей, с глубокой долей разочарования произнес Джару, поправив свой не понадобившийся арсенал.

Тремя мановениями руки вызвав четыре толстые книги с окружающих полок, он всучил их мне со словами:

— Вот вам теоретическое введение в три школы и общее описание всех школ. А теперь ступайте, милорд, у меня еще куча дел!

Глава 7.

Оставшись в четырех стенах, я внезапно со всей очевидностью ощутил давление камня — он угнетал. В подземном лабиринте Академии специально делали большие пространства с высокими потолками и меняли освещение по суточному ритму, но это не спасало. Нет окон, откуда бы лился ласковый дневной свет, нет возможности гулять и заниматься на природе, медитировать в саду камней, рядом с искусственным ручьем или в живом саду. Невесомые стены, мягкие пружинистые татами — монолит гулкого камня.

Я дома помногу занимался самосовершенствованием, однако всегда выделял время расслаблению за медитацией или полезным созерцанием эстетической красоты... Ну да, мне ж не надо прятаться под забором и пялиться в дырку, как вечно битый за это Наруто. А тут день плотно расписан, вечером едва ли час свободного времени остается у рекрутов перед сном. И как Эйноли справляется с дикими нагрузками? Знаю — молитвы. Из любознательности присев рядом со статуэткой детально изображенного воителя с луком и мечом, я ощутил поток свежего воздуха, словно омывающего лицо и тело в целом. Я не раз ощущал подобное в намоленных местах, на территории клана Хьюга и храме Огня в Конохе. Менее насыщенно и ярко, дольше времени на проявление, но чувство приходило однозначно. А здесь сразу, едва присел, едва та светлая нить Плетения прошила меня. Честно говоря, мне было сильно неловко, но не неуютно или страшно, благоговения тоже не было как такового, однако все во мне восстало, посчитав рассматривание статуэтки бьякуганом за кощунство сродни оскверняющему облапыванию святыни. Интересно, это потому так, что изваяние принадлежат небесному покровителю всех эльфов? Что же я буду ощущать, касаясь алтаря бога Тира? Бога Правосудия, самого почитаемого бога в Невервинтере.