Ниндзя-маг. Победить чуму

— Хорошо, — соглашаюсь с инициативой ординарца, считавшего, что урвал у Хербана нужные мне драгоценные камни. Далее я обратился уже ко всем: — Чем быстрее мы тут управимся, тем скорее нормально поедим и начнем отдых. Гримгно.

Подхватив предложенные Кевэ сумки, легким бегом отправился налево по главному коридору. Гримгно пристроился рядышком. Мне стоило приглядеться и приноровиться к его быстрой шагающей походке, но я решил поберечь силы — как-нибудь позже. Сейчас мои мысли занимали думы о премиальной плате наемникам.

Сразу за поворотом встретившийся зал ожидания был превращен в известно чью спальню и рабочий кабинет. Имелась Купель Сияния, состояние магии которой я определил бы как — кома. Магический колодец использовали для мытья, судя по мыльным следам. Далее мое внимание в зале привлекла каменная тумба какого-то рогатого алтаря. Он был без опознавательных знаков или символов, энергетические отпечатки нечитаемые — негативная энергия все смазала.

Гримгно быстро потерял интерес к тому, как я приложением руки вскрывал замки на сундуках и сравнительно легко обезвреживал ловушки, снимая и забирая себе все смертоносные приспособления. Предметы с алхимического стола и его ящиков аккуратно сложил в сумку поплоше — зельевар сам определится. В прикроватной конторке обнаружил личный дневник Гульнан на ее родном и мне с монахом непонятном языке. Нашелся пустой мешок с расширением пространства в десять раз и двадцатипроцентным уменьшением веса содержимого — пустой. Несколько целебных зелий разной силы, оскверненная вода, горсть потрескавшихся огненных агатов — только в порошок. Сундук с неряшливо уложенным женским тряпьем. Художественно оформленные блюда, кубок, золотые столовые приборы и богато украшенные вещи обихода явно своровали откуда-то — в ту же сумку с символом Цирика. В общем, Гульнан здесь и спала, и алхимией занималась, и еду готовила, и мылась, и молилась, и прочее. Странно, правда, что у Гульнан нет гримуара или магических свитков, по которым она училась. Хотя стоп. Как клирику ей могло открываться знание заклинаний, а неведомая сила и арканные подбрасывала, получается. Чья-то марионетка, за считанные дни получившая прорву сил и знаний, но не сумевшая ими толково распорядиться? Похоже на то. И ведь я сам на нее в чем-то похож: не успеваю разбираться с обретаемыми силами и получаемыми знаниями. Мыльный пузырь прямо...

Далее за "покоями" Гульнан обнаружилась пустующая камера, где пару-тройку дней назад кого-то содержали, не утруждаясь уборкой за ним. Здесь отсутствовали захоронения, и мы с дварфом, не сговариваясь, решили тут облегчиться.

Еще одно помещение пустовало. А дальше, собственно, уже был знакомый поворот, приведший к самому началу. Кое-как прилипнув к стене, я снял все ранее установленные печати и отпер дверь ключом-амулетом, подобранным с мумми-лорда. Открывшийся нам просторный зал был чист, большая часть ниш закрыта — там лежали нетронутые мумии. Здесь не грабили, но подношения и дары вынесли.

"Вот значит кто из южного Калимшана прибыл в северный Невервинтер, а потом попал под влияние и контроль Гульнан, быстро ставшей тут полноправной хозяйкой" — промелькнула у меня мысль. Когда я, более пары минут провозившись с обезвреживанием хитрой конструкции, наконец-то снял ловушку, Гримгно довольно легко сдвинул плиту саркофага. Не чинясь, он первым засунул туда руку и присвистнул, достав вещь:

— Жучий маунт-пет, сука, неутомимый, ну надо же какая шикарная находка, бл**!

В его руке болтался золотой коллар с крупным янтарным камнем, внутри которого застыл какой-то жук-рогач с усами. Ездовое насекомое? Необычайно плотная магия в нем словно спала, причем, бьякуган видел натуральную чакру — прямо как у живого кикаичу клана Абураме. Во, дела, биджу дери!

— Согласен, — говорю я, протягивая руку. Оскалившийся монах с острой завистью в глазах нехотя передал мне сокровище.

Еще трофеями стали две замысловатые огненных ловушки, несколько сотен древних калимшанских злотых и женский комплект из золотого ожерелья с небесно-синим многогранным сапфиром, два золотых браслета с россыпью мелких насыщенно синих турмалинов и две серьги, где была синяя звездная шпинель с огранкой под сапфир. Остальное наверняка культистам досталось. И как они еще только не начали расхищать все кладбище? Или считали уже город своим, а как Мельданен их прижал, так сразу засуетились?

К моменту нашего возвращения все целебные зелья с аптечками словно испарились, а вот магические трофеи были аккуратно разложены. Часть уже сообща идентифицировали.

Улучшенная мантия старого ордена имела магическое улучшение до класса брони, соответствующего клепаному кожаному доспеху, а так же уменьшение повреждений на одну условную единицу и поглощение урона на пять условных единиц. Сам материал качественнее, а магия сильнее, чем у аналога на Гримгно или второй схожей мантии. В них культисты наверняка изображали из себя благочестивых последователей некой Змеи. Религиозную змеиную вышивку легко спороть, заменив на камон Хьюга. Перчатки Желтой Розы были примечательны ущербом от электричества — на совместимость с Джукеном надо бы еще проверить. Две пары сапог Солнечной Души, пары кукри и колец защиты отличались в три раза по силе вложенной магии. Самое слабое улучшение: у клепаной кожаной брони, пояса ловкости, кольца мудрости, амулета естественной защиты, Семимильных Сапог и Бесшумного Капюшона, поглощающего звуковой урон с ухудшением слуха.

Доспех с Джареда оказался производства знаменитого и всеми признанного мастера Кумакава. Эта легкая кожаная броня так и зовется по имени мастера — Кумакава. Имеет такое же высокое магическое улучшение защитных качеств, по силе и структуре как у тканевой для монахов, а так же обеспечивает носителю постоянное действие "Улучшенного уклонения". Понятно, почему Даелан, защищающийся дешевкой, заинтересовался артефактом. И по размеру ему впору будет, когда мастер подновит и подгонит под его габариты.

Прут Определения понадобился к снятому с юань-ти, во-первых, мощному кольцу силы лидерского обаяния. Оно отнимало две условные единицы силы, давая взамен целых четыре условные единицы к харизме и столько же к убедительности (я не перестаю удивляться местной специфике). К нему проявил интерес Даелан. Предполагаю, что у него у самого одето аналогичное, даже два, но с обратным эффектом и без увеличения "перекидываемых" параметров. А во-вторых, к платью-доспеху Ворожеи: такое же сильное магическое улучшение брони, как у двух других трофеев, а так же увеличение на три условные единицы харизмы носительницы. Главное отстирать, перекроить и переоформить... Еще у нее был амулет мудрости средней силы — это внушительно и дорого. Кольцо мудрости и пара браслетов-близняшек силы ниже среднего: харизмы и мудрости. А так же Ботинки Горгульи, способствующие отклонению оружия, средне повышающие стойкость носителя и дающие возможность пять раз в сутки применять "Каменную кожу" на уровне умений мага условно десятого уровня.

В последнюю очередь я направил идентифицирующий артефакт на оружие и принялся озвучивать результат:

— Полеэкс Огненной Погибели, как показывает Прут Определения. Мастерски обработанный качественный мифрил. Магия добавляет превосходства в атаке в две условные единицы, это оружие наносит на две условные единицы больше урона плюс две условные единицы вреда огнем. При ударе выполняется слабейший вариант заклятья "Погибель". Раз в сутки с полеэксом в руках можно применять "Огненную стрелу", как если бы ее сотворил маг пятого уровня, "Огненный удар" — седьмой, "Пламенное оружие" — десятый. Его в ночь на тринадцатое миртула зачаровал здесь верный адепт Цирика — Джаред. Судя по всему, напавший на вас рыцарь смерти — он и был. А это... Скимитар Горевестника. Тоже мастерски обработанный качественный мифрил, обостренный особым способом. Магия добавляет две условные единицы урона плюс от двух до двенадцати условных единиц вреда негативной энергией. Со скимитаром в руках можно до пяти раз в сутки применять "Шепот ветра" как если вы маг пятого уровня, но в качестве целей посланий могут выступать только те, чья кровь обагряла клинок. Скимитар изготовлен в Калимшане несколько столетий назад в качестве подарка на свадьбу старшего сына паши Вахида. Этим клинком молодоженам срубили головы. Безутешный отец проклял скимитар, использованный и брошенный ассасином, посланным взыскать с паши Вахида долг крови... Кевэ, во сколько примерно это можно оценить?

Кевэ, снимавший с дважды мертвого Джареда магический доспех, прикинул в уме порядок и ответил:

— За восемьдесят и пятьдесят тысяч злотых соответственно. Перекупщики дадут треть, в самом лучшем случае — половину.

Стоя перед грудой баснословно дорого добра, по местным меркам, все с затаенным дыханием ждали моего решения. Как командиру мне желательно самому угадать интересы и потребности каждого — смертельный риск должен быть щедро оплачен. Впрочем, с бьякуганом это проще простого. Можно было вообще не устраивать весь этот спектакль с "раздачей плюшек", но разумнее поступить по-свойски. И закрыть глаза на то, что суммарная стоимость разложенных трофеев покрывает долг перед лордом Нашером — их еще сбыть надо за наличку.

— Шервин, — произнес я, поднимая Доспешный Пояс.

— Благодарствую, — предельно нейтрально и церемонно ответила она, приняв скромный дар. Удрученная Эйноли тут же просияла, поняв, что комплект украшений достанется ей.

— Гримгно, — говорю, передавая тот кукри, что с самой мощной магией.

Шумно выдохнув, он с жуткой рожей принял его, почти выдрал из руки.

— Даелан, ты у нас как бедный родственник, — попытался пошутить я, чтобы разрядить обстановку. Поганая рана у него долго будет аукаться. — Принимай...

— Пусть тебе во всем благоволит твой Бог, — сглотнул полуорк, твердой рукой приняв полеэкс с черепом и отделкой под золото. Второй по ценности сегодняшний трофей нашей сборной группы. К тому же, древко его прежнего монструозного оружия сломано, а сами лезвия испорчены зазубринами с мизинец длиной — от заговоренного мифрила. Думаю, полуорку не впервой пользоваться вражеским оружием.

А так же я передал ему самое сильное кольцо защиты, броню Кумакава, оставшийся кукри, шлем, наручи и поножи с мумми-лорда, пояс инертного барьера и самый лучший пояс ловкости:

— Два лучше, чем один, — сказал я обалдевшему полуорку.

Даелан с неверием и тщательно скрываемым трепетом принимал все новые и новые щедроты. Не надо много ума иметь, чтобы догадаться, кому в итоге достанется один из поясов. Слово должно держать, хотя с некоторых пор я не злопамятен, но память у меня только улучшилась. Надеюсь, мне удастся наладить хорошие отношения как с гильдией наемников, так и с конкретными ее членами. Напоследок я всучил ему один из полеэксов Шлемных Ужасов:

— Кузнец сообразит перемычку.

— Спасибо, сэр Неджи! Да не будет у вас врагов среди верующих в Темпуса!

— Извините... — почти слезно пролепетал кривляка, но я даже не взглянул на шмыгнувшего паяца, поднимая скимитар и отдавая его гному вместе с сумкой.

— Боддинок. Позже прошу помочь Эйноли с алхимическими инструментами.

— Спасибо, посмотрим, — буркнул под нос Глинкл, бросив сожалеющий взгляд на льдистый кинжальчик. Гном со скимитаром вызвал кислую и мимолетную улыбку у Шервин, в очах которой много чего притаилось. Все понимали, что клинок неминуемо продадут или обменяют.

— Эйноли, — произношу, поднимаясь. В одной руке Ботинки Горгульи, в которые положил украшения, скарабея защиты и все артефакты, повышающие мудрость и харизму. В другой Платье Ворожеи, свернутое в Бесшумный Капюшон.

— Спасибо, — коротко поблагодарила она, жутко стесняясь своего ужасного внешнего вида.

— Кевэ, — обращаюсь к ординарцу. Я поднял для него настоящий походный рюкзак, куда сложил короткий меч, оба кольца сопротивления, кольцо румян (с дающим освещение красным гранатом), улучшенный магией шлем от лорда мумий, поизящнее и более новые на вид заговоренные наручи и поножи с лорда упырей. — И жука, — говорю, вешая ему на шею коллар. Массивная цепь на худом подростке смотрелась карикатурно. Образ статуи "Охренение" довершал открытый рот, так и не изрекший слов благодарности. Рядом стояла карликовая статуя "Зависть".

Для себя в сумку сложил, естественно, обе мантии с сапогами и перчатками для монаха — запасной комплект насущная необходимость. Следом добавил четыре мифриловых ядра от конструктов и оставшиеся от зомби-лорда поножи. Туда же отправился пояс силы огра, который пригодится как часть нового крепления для пары вакидзаси. В подсумок: Ледяной Коготь, кольцо силы лидерского обаяния и кольцо Мельфа. Последнее крайне ценное для меня, и я намеревался вместе с Джару улучшить его до маговского, чтобы использовать заклятье "Кислотная стрела Мельфа" столько раз за бой, на сколько хватит собственной маны (как при работе с Прутом Определения от Мельданена).

— Команда Гритошед, эти калимшанские злотые — финальный расчет с вашей гильдией, — сказал я. — Сосчитаю и передам лично гильдмастеру. Без претензий?

— Да, сэр, без, — ответил заявленный командир.

— Оскал?

— Калимшанские я по весу точно сосчитаю.

— Попробуй.

— Около пятисот злотых, — сообщил вор, взвесив сперва в правой, потом в левой, потом в обеих руках.

Кивнув, я забрал увесистый куль.

— Есть еще желающие на что-либо в личное пользование?

— Есть, сэр, — почти пропела Шервин, грациозно присевшая за амулетом естественной защиты. После быстрой протирки он уютно устроился в ложбинке, выгодно вписавшись в ансамбль.

Остались слабые семимильные сапоги, слабый пояс ловкости, ниже среднего и слабое кольца защиты, составляющие элементы конструктов с двумя их полеэксами, два серпа, скарабей защиты. Совсем не густо для обмена на сильные зелья. Все оставшееся я сложил в мешок — просто так в три моих ящика все это не влезет. Мешки и сумки с расширением внутреннего пространства — настоящее спасение от неминуемого захламления. Кстати, в этот же мешок отправил добытый с самого первого зомби-лорда тот же набор из двух серпов, поножей, наручей и поясом инертного барьера, который тоже вполне подойдет для перевязи с вакидзаси — сразу же переложил.

— Если позволите спросить — все это будет передано страже? — С долей скептицизма осведомилась Шервин, внешне расслабленная, а внутренне напряженная.

— Бартер на продукцию тирцев. Мисс Шервин, если вы намекаете на компенсацию расходников, то она обязательно будет.

Удовлетворившись одним ответом, женщина с приторной вежливостью озвучила следующий вопрос, не шибко дипломатично высказав общее мнение Гритошед:

— Сэр лейтенант, скажите на милость, а зачем лесному рейнджеру экзотический пет-маунт для открытых пространств?

— Идемте, — отрезал я.

Глава 34.

По просторному коридору склепа топало эхо наших ног, стучали в ушах сердца и кричали в черепах разные мысли. Я с минуту шел молча, задавая общий темп и в сопящей тишине выстраивая свой ответ, настойчиво обращавшийся в целую речь. А я не мастак ни сочинять, ни толкать речи, но надо. Наконец, пройдя очередной поворот, я принялся делиться своими невеселыми мыслями, иногда прямо на ходу подбирая слова: