Ниндзя-маг. Узнать врага

С помощью магического круга оформил свой поток силы в бур, которым начал сверить на самую глубину каменной породы. Из-за этого я тут же потерял контроль над существенной частью уже разлитой вокруг меня энергии, зато закрепил через глиф форму потока и перестал выполнять лишнюю работу по сепарации и слиянию. Вместо трудоемкого отделения патоки сен-чакры от струн маны с дальнейшим смешиванием с чакрой для получения родной и управляемой сенчакры, я стал вдавливать одну родственную силу в другую, смешивая ману с сен-чакрой. Так делают архидруиды, согласно доставшейся памяти, часть из которой только недавно легла на полочку Великой Киира, не замедлившей выстроить у меня ассоциативный ряд, способствовавший рождению идеи. Начатый процесс смешивания облегчался в самих каналах, где третья энергия буквально размазывалась по струнному сердечнику. Для меня, в данный момент, количество перевешивало качество, потому практически сразу высвобождал получившиеся "липкие" нити, резво втягивавшиеся в энергетическое торнадо подо мной. Без довлеющего контроля, торнадо энергий на пару секунд превратился в миксер, пока большая часть нитей не зацепилась за многочисленные корни древесного исполина.

Клюнуло!

Задницу припекло от ускоряющегося оттока силы, а через миг ожгло, когда я выдохнул огненный язык стихийной чакры, хлынувшей в пока еще вращающееся месиво энергий и форм. Не мешкая, я прекратил втягивать сен-чакру и принялся со всей доступной скоростью делать петельки прекрасно известного заклятья "Огненный щелчок", превращая отстегиваемые от себя нити в фитили. Завершив с каждой, в слитном движении высоко подпрыгнул, складывая серию ручных печатей. Наконец-то изнутри прочувствовав стихийное ниндзюцу, я без травм для себя высвободил в центр глифа рвущееся из легких дыхание огненного дракона — много раз виденное "D"-ранговое "Катон: Карью Ибуки" (которому мастера потом задавали разные формы, самая простая из которых — знаменитый "C"-ранговый огненный шар "Катон: Гокакью но Дзюцу").

Без активного додзюцу я не увидел в деталях, но прекрасно ощутил, как вздрогнула твердь острова: влага, моим двойным огнем обращенная в пар прямо внутри корней, разорвала древесину и поломала камни, сплющившие соседние отростки. Водный элементал-олень воспользовался шансом, его помпа в груди стала активнее качать древесные соки, превращая их в энергию жизни, идущую на дальнейшие преображения. Воодушевившийся Амарж растопырил пальцы и выпустил сноп серебряных молний, цепью сковавших Дерево на добрые триста футов ввысь — из тысячи с гаком. А я приземлился уже с активным сен-бьякуганом, жрущим силу как не в себя.

Пока архимаг пытался закрепить успех, выпуская сноп за снопом, я определял последовательность выстрелов по наиболее ультрафиолетовым точкам уязвимости бездвижной цели. Изготовившись, я со второго раза встал-таки в небесную стойку "Хакке Хьяку Ниджухачи Шо", способствовавшую верному внутреннему настрою. Первые восемь ударов по воображаемому противнику с донельзя искаженной СЦЧ — восемь игл чакры устремилось точно по древесным тенкецу в корнях, подбиравшихся к Амаржу. Следующие восемь "Чакра но Хари" содержали внутри отрезки липких от патоки нитей "Магических болтов". Впиваясь в ствол, они глубже проникали внутрь, усиливая вредоносный эффект и втягивая за собой Серебряное Пламя. Еще семь серий по восемь в те же точки, пока эти критически важные тенкецу Секвойи не вышибло. К этому времени Великая Киира, действуя сообразно ситуации, извлекла из памяти друидическое заклинание "Метание игл". Основа уже была, земля под ногами ощущалась как никогда чётко, оставалось придать патоке сен-чакры форму ядовитых игл из каменного дерева, качественно улучшая спеллдзюцу. Оставшиеся пятьдесят шесть небесных касаний породили пятьдесят шесть материальных игл, объятых ядовитой магией и плотной разрушительной чакрой. Все они поразили бугрящиеся корни в пределах видимости бьякугана: без открывшихся способностей к предсказаниям движений я бы нипочем с расстояния в тысячи футов не попал прицельно по маленьким уязвимым точкам.

—

* * *

!!! — Не своим голосом заорал гном, когда я прекратил хидзюцу. — Отсекай крону, бл

* * *

!!!

Но я уже решил повременить с повторением. Зыбкость пространства, близость Астрала, нехватка родной чакры, бурлящая кровь и кураж сыграли свою роль. Пока Амарж сливал заклятья из шестого и седьмого кругов, я победил Врата Предела, самостоятельно распахнув Томон! Теперь энергетическое ядро в солнечном сплетении начало подпитываться с двух сторон, что сразу же сказалось на увеличении стабильности потоков во всей системе циркуляции, а так же слегка углубился взгляд в будущее.

Выпущенный из контроля вихрь подо мной — прекратился, магический круг — истощился. Устроившись в позу лотоса, я повторил ручную печать, которую подсмотрел у Наруто, входящего в Сеннин Модо. И принялся восстанавливать критически опустившийся уровень сенчакры, став как на вертел наматывать поступающую из вне сен-чакру, под собственным давлением и концентрацией смешивающейся с моей чакрой, а потом и маной. Пережив пару смертельных мгновений и едва не отдав душу, возблагодарил все тяготы судьбы, заставлявшие меня в прошлом налегать на филигранность контроля чакры! И как Наруто сумел?!

Амарж уже слил восьмой круг заклятий, когда я почувствовал, что скопил необходимый минимум силы. Свернув процесс впитывания окружающей энергии, я поднялся единым слитным движением и с первого раза правильно принял небесную стойку — "Хакке Хьяку Ниджухачи Шо". В слегка дрожащий ствол длинной очередью полетели сто двадцать восемь комбинированных игл, еще более смертоносных, чем все предыдущие. Самые верхние метал скорее наугад — далеко слишком и не видно уязвимостей, зато последняя четверть без промаха поразила все ультрафиолетовые тенкецу Дерева. Сменив стойку на базовый Джукен, я на свой манер повторил одно из сильнейших тайдзюцу семи открытых врат Хачимон. Применил "Джухо Сошикен", создав вокруг кулаков, вытянутых перед собой, головы двух раззявивших пасти львов. Резко отвел локти за спину и отклонил корпус назад, наизнанку вытягивая львиные тела. Затем со всей дури мощно ударил вперед, помогая себе всем телом. В совершенстве владея контролем, высвободил всю силу так, чтобы передать импульс без потерь — "Джухо Сокуши", "S"-ранг! Двойной воздушный лев сфокусировал атмосферное давление в одной точке и вгрызся в самую верхнюю зримую мной уязвимость. Толстенный ствол ощутимо качнулся и затрещал: во все стороны полетела пробитая ниндзюцу кора и щепы древесины, вниз и вверх с оглушительным треском разбежались трещины.

Следующие секунд шесть, пока Амарж сливал в Серебряное Пламя первое заклинание из девятого круга, я создал над правой ладонью "Магический Расенган", из пальцев левой руки скормив ему струны маны, колоссальным давлением сжавшиеся в самом центре в идеально шарообразное ядро. Неожиданно для меня, магическая сердцевина сыграла роль гироскопа и стабилизировала динамичную форму ниндзюцу, обеспечив свойства устойчивого метательного снаряда — тяжелого, с-сука! Когда выпущенное Амаржем Серебряное Пламя заполнило все трещины ствола, я размахнулся и в то же самое место метнул ядреный спиральный шар "S"-ранга и минимум девятого круга по убойности. Спеллдзюцу вгрызлось в древесину с оглушающе кошмарным скрипом сверла по стеклу. Пробурив рваную дырищу к оси ствола, "Магический Расенган" под влиянием Серебряного Пламени мгновенно дестабилизировался. Вырвавшиеся из него серебристые голубовато-синие светящиеся струны изрешетили, изодрали, исхлестали древесный ствол, который через несколько мгновений громоподобно лопнул и распушился. Амарж мгновенно прижег расхер

* * *

кол, перекрывая доступ астральным энергиям, выкачиваемым незримо присутствовавшей кроной. Небесный купол демиплана тут же расцветился миллионами красок. Концентрические волны и крупная рябь пробежались по худой границе доминиона, разрывая ее в клочья — на дальних рубежах.

Дерево агонизировало.

Я моментально устроился в позу лотоса, приспособив магический круг для стабилизации опосредованно собираемых энергий. Вместо меня в смертельную схватку с волей убитого и развоплощенного создателя демиплана осознанно включился водный элементаль-олень, обретший мужские черты лица и торса, но так и не сумевший справиться с телом ниже пояса, чтобы нормально встать на нормальные ноги. Он вытянул вполне человечески руки вперед, и в его раскрытые ладони ударилось два толстых потока древесных соков. Тощие ручонки тут же взбугрились, вода помутнела от растущих костей и мышечных тканей мускулов, состоящих из шибко мудрено для меня структурированной воды и магии.

Амарж, слив все сохраненные в ауре заклятья, со злым вожделением и азартом охотника, загоняющего раненную добычу, принялся превращать в Серебряное Пламя истинной магии свои жизненные силы. Его и без того тощая, но плотно сбитая фигурка прямо на глазах худела — процесс напоминал обратный тому, как толстели и увеличивались в размерах члены клана Акимичи. Великая Киира напомнила, что пришла моя очередь делать ход в этой судьбоносной игре. Основываясь на построенных ею ассоциациях, я понял, что и как мне делать, чтобы выполнил поставленные планом цели. Прекратив сбор энергий, скрестил раскрытые ладони и с силой двинул их вперед, выпуская энергетический лучик в основание ствола. Сразу у меня не получилось выступить зажигалкой: следовало предварительно настроиться правильным образом и в верных пропорциях высвободить силу, имеющую золотистый, божественный оттенок.

Когда гном стал напоминать обтянутый кожей скелетик, а вокруг воцарился настоящий энергетический хаос, то между корнями и стволом скукожившегося огрызка Дерева забрезжила Искорка. Амарж хищно навострил высохший крючковатый нос, готовый истребить любого конкурента на его добычу. Видя это, я неожиданно для себя обнаружил, что ощущаю некое родство с робко зажегшейся Искрой. "Предназначена другу", — одернул я сам себя, но соблазн оказался слишком высок. Не прерывая связи, по наитию попытался подстроиться с ней на одну волну, так сказать, добиваясь резонанса.

Первое синхронизирующее мерцание. Я ощутил зародившееся у себя в сердце сродство с Тсучи, на которое откликнулись воспоминания Духа-оленя. И на всю глубину я прочувствовал подвешенную в пространстве земную твердь: от перешейка в Никуда до перешейка к Центру демиплана. Все трещинки в монолитной породе, разломы и образовавшиеся в ходе боя пустоты. (иллюстрация 267)

Второе синхронизирующее мерцание. Отводя излишки жара из центра в верхние слои ядра, я через адскую колющую боль в сердце ощутил сродство с Мизу. И почувствовал окружающие источники воды, на поверхности и под ней, а так же суть водного элементала-оленя, усилием воли цедящего исключительно воду. Дерево тоже все содрогнулось от того, что в притухшем пламени переплелись антиподы — Огонь и Вода.

Серьезно испугавшись, что самостоятельно, без зоркого и обнадеживающего пригляда небесного папки, не выдержу следующего и еще более мощного резонансного пика, я резко разъял руки, по собственной воле разрывая установленную связь. Сам! Без помощи застывшего Амаржа, у которого радужка стала серебряной и неистово пылала, у которого явственно тряслись поджилки от предсмертного ужаса, у которого отчаянно билось сердце, до последнего веря и надеясь. Линия силы отсеклась от меня, породив вокруг болезненный хаос опасно мощных энергий. (иллюстрация 268) Доверившийся мне архимаг в мгновение ока воспользовался ситуацией, обращая остатки своего Серебряного Пламени в ловчую сеть, буквально выдравшую пока еще нежный и податливый центр возрождающегося в искромсанном Дереве древнего божества, чьей ставкой в этой судьбоносной игре тоже являлось само его дальнейшее существование. Продолжая ясно ощущать родство с новорожденной Искрой, я во все глаза уставился на Амаржа, поглощавшего собственные силы — вместе с трепещущей в сетях вожделенной добычей.

Объединение на одном существе пары фокусов внимания, не в два раза дальше в будущее углубили зрение додзюцу, но подняли планку внимательности и сообразительности — за счет стереоскопического эффекта. В момент, когда архимаг взялся за дело, я уже примерно представлял его намерения и принялся повторять.

Фигура гнома ослепительно побелела от избытка впитанной силы, подсвеченной божественной Искрой. Используя не силу волю, но интеллекта, архимаг натужно сплел вокруг себя кокон, образовав глиф защиты и надежно экранировав протекающие внутри процессы даже от усовершенствованного бьякугана. (иллюстрация 269) Амарж создал его "на лету": когда я в точности повторял за ним, то видел вариации будущего, несколько отличные от наступившего позже настоящего. Когда мы с архимагом синхронно завершили плести заклятье и оно активировалось, на наших тенях ярко отобразились белым "Глифы теневого сокрытия" — мы словно запечатали в собственной тени свои метафизические тела. Великая Киира нашла для меня и вытянула ассоциации, показав элементы из жреческого "Святилища", "Улучшенного доспеха мага", "Улучшенной невидимости", "Эфирного облика", "Проекции", "Сферы неуязвимости" и ряда других ранее виденных заклинаний, части которых архимаг гениально скомпоновал на фундаменте школы Иллюзий-фантомов. Но большой ошибкой и непростительным самомнением было считать, что на активации заклятья процесс его создания завершился...

Когда исхудавший союзник потерял сознание от перенапряжения и захлестнувшей его волны безграничной эйфории, сработало единственное оставшееся нетронутым резидентное заклинание, отправившее гнома к все еще исправно работающему порталу. Как только запредельно счастливый Амарж исчез в кольцах телепорта, они погасли, а сами начертанные линии и руны пошли дымком, быстро и бесследно истаивая. Проводив взглядом ближайшего союзника и друга, я испытал к нему величайшую благодарность за веру, а так же за невольную подсказку, благополучно разрешившую мои надуманные проблемы с заклинаниями.

Оказывается, я невольно противился своей классовой природе колдуна: благодаря прекрасному контролю, наблюдению нитей магии и неверно взятому для подражания примеру, я обращался с маной как простой волшебник с чужеродным образованием. Но вот мы в другом мире, без Плетения Мистры, а мана по-прежнему внутри нас. Значит, вырабатывается своя, значит, ей можно не просто управлять — повелевать! Управление — удел волшебников, колдуны — повелевают. И шиноби тоже!

Пока водный элементал-олень с хмурым выражением очеловеченного лица целеустремленно выжимал до капли стремительно иссыхающее и более не сопротивляющееся Дерево, я отменил защиту и продолжил "ковать, пока горячо", переформировывая двухсоставную четырехзвенную цепь, изначально предназначавшуюся для хранения свернутых заклятий седьмого круга. Амарж одновременно с авторским созданием "Глифа тайного сокрытия" вязал один из жгутиков как раз этого уровня, создавая себе полезную заклинание подобную способность. Из второго звена я сплел пространственный вариант запечатывающего фуиндзюцу, творя для себя вещевой подпространственный карман, в точности как рассмотрел у истинного ликантропа — Алхеора Черного Волка. Железной волей продавил и закрепил функционал, позже успешно опробованный на свитке со злотыми, изумрудом и цепочкой. Следующее, третье звено, имевшее призрачную структуру, как-то связанную с "магическим центром мудрости", я переплел в точности по аналогу, буквально недавно рассмотренному у Амаржа, который без непосредственного касания очистил Духа от шлаков и останков паразита-пиявки — арканная досягаемость. Так же воспроизвел у себя еще одну способность, к которой обращался архимаг, когда живо формировал свое Серебряное Пламя. Правда, она у него находилась на круг ниже, но все равно для меня представляла крайнюю важность и нужность — мастерство формирования. Возбудив новоприобретенные способности, я волевым усилием зафиксировал их структуру, а для надежности и страховки до отказа наполнил теперь легко доступной силой и как бы проявил их призрачную структуру, чтобы не отличались от всех прочих.