Вторая часть Великого похода. От океана до степи

Здесь десяток Ходока сделал короткую остановку: во-первых, поклониться обиталищу бога и произнести короткую молитву, а во-вторых, удачно подвернулся спешивший по своим делам жрец — Ходок и его десяток перекрыли ему дорогу и склонились для благословения. Обладатель бело-золотых одежд ошалел от такой наглости, но все-таки простер над ними руку и произнес положенные слова — запахло свежестью как после грозы и у богобоязненных спецназовцев резко прибавилось сил. Десяток продолжил свой путь, с утроенной ловкостью лавируя внутри людского моря, груд мусора и строительных материалов: вот спецназовцы, обходя незасыпанную лужу, горизонтально пробежались по стене; вот они же вскарабкались на крышу и некоторое время неслись поверху, перепрыгивая с недостроя на недострой; вот они наоборот нырнули под землю и пробежали значительный участок пути пустым и гулким тоннелем; а вот и забитые народом ворота нужного форта. То что забиты — не беда — собратья-спецназовцы из шестой сотни сбросили изуродованные многочисленными узлами веревки, и десяток Ходока мигом полез по ним вверх.

Ходок не захотел предстать перед нынешнем командиром сотни всего одним десятком, а потому подождал отставших прямо тут на стене. Пока ждал успел обменяться новостями с десятником воротного десятка и полюбоваться на небольшой городок невдалеке от городских стен. Слухи о новом и постоянном доме для спецназа давно ходили среди сотен, а благодаря свояку-универсалу Ходок знал, что это не просто слухи, и вот сегодня он услышал радостную весть: восьмую и четырнадцатую сотни уже переселили в новый дом, а значит вскоре дело дойдет и до них.

Последний припозднившийся десяток присоединился к остальным на стене, и Ходок повел сотню по аппарели вниз, туда где их ожидал командир и где собирался остальной отряд.

5 сотен: 2 сотни спецназа, 3 сотни эльфов-стрелков — немалая сила. Десятнику был знаком командир общего отряда — Полоз (Хайлириен) — хороший, умелый командир, хотя иногда и любит излишне рисковать, но везучий — под его рукой ни разу не погиб ни один спецназовец или эльф-стрелок. Знаком был и командир их сотни — Гематоген (Стальной Клинок) — тоже хороший командир, даже получше Полоза: не говорит непонятных и сложных слов, а когда говорит, то всегда говорит по делу и как на собственном опыте помнил Ходок, из рейнджеров клана он лучше всех ходил лесными дорогами. Из остальных трех сотников он знал только Хитмена, а двух других сотников, господина и госпожу, он видел мельком пару раз, но не знал их имен. Помимо сотников были и другие господа — недавно вступившие в клан новички и их питомцы, не считая питомцев 40 бойцов в шести рейдах. Все командиры сотен были рейнджерами, оно и понятно — каждый из них поведет свою сотню лесной дорогой.

Назначенный сотне командир, обладатель легкого пластинчатого доспеха под цвет маскировочного плаща и роскошного витого лука, сидел привалившись к стене рядом с площадкой телепорта и как будто спал, черный волк по прозвищу Ворон, лежал рядом с ним и периодически зевал. Разумеется рейнджер не спал и встретил подошедшего Ходока внимательным взглядом, но вставать не стал, выслушал доклад десятника, скосил глаза на сотню за его спиной, кивнул и, приказав ждать, поглубже надвинул капюшон. А вот его питомец проявил больше дружелюбия, пару раз вильнул хвостом и обнюхал десятника. Ходок вежливо подставил ладонь старому знакомцу, пет ее лизнул и по-быстрому пробежался вдоль строя бойцов, принюхиваясь к каждому из них, затем вернулся к неподвижному хозяину, что-то рыкнул и улегся на прежнее место.

Уже знакомый Ходоку ритуал был завершен, и он, отдав бойцам команду ''вольно'', приготовился ждать. Впрочем ожидание не затянулось: прямо на глазах у Ходока исчезла груда наваленных на телепортационный диск ящиков и мешков, а следующими были они — десяток с небольшим третей сотни и сотник-игрок с его питомцем. На той стороне они оказались посреди гигантской стройки, словно вернулись в город, только вот вокруг был не город, а первый из заложенных кланом замков (Южный).

*

Перебросить через телепорт полтысячи с лишним воинов не такая уж простая задача — телепорт это все-таки не портал: после каждого броска телепорту нужно было как минимум пару минут отдохнуть (большое расстояние и полная загрузка), потом на него нельзя было впихнуть больше двух десятков бойцов, а учитывая габариты спецназа, скорее меньше чем больше. Так что переброска такой большого отряда растянулась на два с лишним часа.

*

Вытянувшаяся змеей сотня стелилась между деревьев и подобно настоящей змее постоянно изгибалась своим длиннющим телом толщиной всего в одного бойца. Деревья и кусты вокруг спецназовцев и двух примкнувших к ним рейдов давно слились в единую зеленую стену, хотя скорее в бесконечный и однообразный тоннель, а единственным страстным желанием тех, кто не жалея сил несся по нему, было бежать, бежать вперед, бежать и не споткнуться, бежать и не потерять спину впереди бегущего — сотня пересекала лес с помощью доступной только рейнджерам-эльфам лесной дороги.

Ходок много раз и с разными командирами ходил подобным путем, а потому в отличие от новичков (неважно спецназовцев или игроков) не так боялся отстать от командира сотни — опытный десятник знал, рейнджер чувствует всех кто идет по проложенной им дороге и сразу же заметит, если кто-то с нее сойдет. В общем-то лесная дорога пугала только в первый раз, пугала темпом и во многом иллюзорным страхом не успеть и потерять спину впереди бегущего, пугала струящейся вокруг тебя зеленой стеной, в которой невозможно было различить отдельные ветки, кусты и древесные стволы, но на которой иногда, всегда неожиданно проступали жуткие гротескные хари, пугала странным шумом так не похожим на звуки обычного леса и тихим-тихим на самой грани слуха звуком свирели, той самой свирели, что играла где-то вдалеке, не приближаясь и не удаляясь все время пока путник не сходил с этого пути. Но лесные дороги стоили того чтобы преодолеть свой страх, ведь тот кто часто ими пользовался вскоре начинал их ценить: дорога не только сильно облегчала и сокращала путь сквозь самые непроходимые чащи и даже болота, но и прибавляла сил каждому кто становился на нее и позволяла избегать многих ненужных путнику опасностей. Ну а хари и свирель можно было и потерпеть, тем более хари оставались просто харями и не спешили напасть, а звук свирели даже скрашивал монотонный путь и помогал поймать ритм бега и не отстать.

Тогда шесть часов назад им пришлось довольно долго ждать пока отряд проталкивал себя через угольное ушко телепорта: первые полчаса Ходок и постепенно проходившая на эту сторону сотня скучали, а вот следующие полтора часа они скучали о скуке, исполняя несвойственные гордому спецназу обязанности грузчиков — припахавший их господин, один из тех кто распоряжался на стройке, как сбитого ладонью комара отмел все возражения их сотника и заставил обе сотни спецназа и всех уже доступных эльфов-стрелков тащить и катить, катить и тащить, волочь и нести, тянуть и грузить и так все полтора часа, радостно встречая каждую новую партию облаченной в доспехи дармовой рабочей силы. Закончил издевательство прошедший последним командир отряда: Полоз мгновенно пресек поползновения задержать его отряд еще на пару часов, а то и до темноты, послал в далекие и неуютные края предприимчивого ''эксплуататора'', тут же разделил рейды игроков между сотнями и первым повел свою сотню в окружавший стройку лес.

И вот четвертый час сотня Ходока бежит по лесной дороге, бежит хорошо, ни разу никого не потеряв и, благодаря особенностям дороги, сохраняет силы для будущих дел. В отличие от многих других рейнджеров, с которыми бегал Ходок, Стальной Клинок не гнал что было сил и поддерживал ровный, удобный для ног и дыхания темп, а еще Ходоку как всегда казалось, что зеленая стена вокруг мелькает быстрее чем у других создателей лесных дорог.

Опытный десятник не ошибся — сотня Стального Клинка обставила остальные сотни на полчаса-час.

Когда сотня достигла отмеченной на карте точки, Гематоген не стал дожидаться остальных: рейнджер быстро определил место будущего лагеря, а заодно точки возрождения для игроков; послал разведку пошариться вокруг; выставил парные посты; бойцы сотни перекусили сухпаем и не теряя времени взялись за топоры мастрячить засеку-частокол вокруг лагеря — как всегда когда доходило до дела, вся апатия Гематогена куда-то ушла.

Ходока и некоторых других бойцов его сотни нельзя было удивить подобной не очень подходящей для воинов работой — некоторые из них помнили те времена, когда у клана еще не было универсалов и всем не исключая господ-игроков приходилось махать топором и кидать землю лопатой, так что навык был, еще бы ему не быть у участников многих больших походов клана и тех кто строил укрепления в Хлебной долине. Сотня успела многое: наметить и немного углубить окружавший лагерь ров, срубить, обстругать и даже частично поставить засеку (несколько рядов с большим наклоном вкопанных кольев), связать корневищами щиты и площадки для лучников и даже втащить одну такую площадку на подходящее дерево. Так что когда начали подходить остальные сотни, работа была в самом разгаре. Пришедший третьим Полоз похвалил предприимчивого сотника и его заместителя и... тут же отправил отличившуюся сотню в поле, то есть в лес, ''чесать'' его частым гребнем, такая же судьба постигла все три сотни эльфов-стрелков и всех игроков, а доделывала лагерь уже вторая припозднившаяся сотня спецназа и два друида (частокол-засека послужил прекрасной основой-усилением для живой стены).

В тот день не случилось ничего необычного, разве что вновь отличился Гематоген, одним единственным удачным выстрелом прямо в глаз свалив бобра размером с очень большого быка или маленького слона. Удачливому рейнджеру досталась особая награда и роскошная правильно снятая шкура, а бойцам его сотни почти три тонны жирного мяса — вот и пригодился особый запас Ходока (соль и специи). А так все было как на других подобных этой миссиях: составлялась карта местности, истреблялись неспособные возрождаться твари и агрессивные и не пожелавшие убраться подальше хищники, отмечались места, где твари возрождались после смерти, а заодно искалось все что может принести пользу клану. Как позже оказалось, все без исключения сотни позаботились о себе, у всех были припасены соль и приправы, все настреляли разной птицы и зверя, хотя такой роскошной и главное большой добычей смогла похвастаться только третья сотня, но не важно — в любом случае вечером состоялся пир и сколько угодно жареного, печеного и вареного мяса. Редко когда бывало что заготовки наедались, что называется, до полного живота, но в тот вечер это знаменательное событие произошло, да к тому же и на завтра осталось несколько десятков жаренных птичьих тушек, почти целый кабан и нетронутый запеченный в коре хвост гигантского бобра. Игроки тоже приняли участие в общем празднике живота и даже позволили себе вина.

Второй день начался стандартно: заготовки и игроки позавтракали (доели не влезшее вчера мясо, а заготовки еще и высосали мозг из незгрызенных обожравшимися питомцами костей), потом Полоз как и вчера разбил окружавшую лагерь территорию на сектора, и сотни продолжили ''чесать'' лес. А затем буквально через час произошло удивительное событие, изменившее жизнь Ходока навсегда...

Непривычно сытый и от того несколько тяжеловатый десяток лениво прочесывал большие лопухи, слева те же лопухи чесал второй десяток, справа проверял малинник шестой. Было жарко и скучно: белки скакали по ветвям, птицы настороженно молчали в ветвях, а мелкие зверки, что иногда шмыгали меж кустов, не вызывали у наеденного десятка обычного интереса. Кончились лопухи, начался густой и неудобный ельник, боец пустил стрелу в кусты, потом прицепил молодую лису к поясу и сунул наконечник испорченной стрелы в мешок. Защелкали тетивы на левом фланге — ломя ветки вниз упала притаившаяся рысь. Вдалеке за деревьями пробежалась кабанья семья, Ходок напряг было руку, но тут же расслабил — далеко. На правом фланге, в трех десятках бойцов от них начался какой-то шум — Ходок подал остановивший всю цепь сигнал и послал двоих бойцов разобраться и помочь, точно также поступили десятники справа и слева от него, вскоре мимо пробежал рейнджер-сотник и высунувший язык черный волк. Несколько минут и двойки вернулись к своим десяткам — сотня продолжила путь.

Объявленный сотником получасовой привал застал десяток на земляничной поляне: Ходок оставил подчиненных лениво щипать редкие ягоды, а сам, поддавшись естественному желанию организма, поспешил облюбовать даже не овраг, а так, неровность в земле на самом краю поляны. Пока сидел и избавлялся от последствий вчерашнего переедания, заметил странное марево меж вылезших из земли корней дерева, что росло на самом краю недооврага. Не стал дергаться и путаться в спущенных штанах, а методично доделал все дела, подтерся лопухом и только потом осторожно и не поворачиваясь к мареву спиной отступил к своему десятку. Опытный Ходок не решился самостоятельно разбираться с непонятным, а потому послал за сотником. Гематоген прибыл через пару минут, некоторое время вместе со своим питомцем походил вокруг оврага, потом подпираемый со спины десятком Ходока решился спуститься в него, долго смотрел на мерцание, потом не менее долго и удивленно на обнаружившего это мерцание Ходока, затем уже без опаски снял стрелу с тетивы и убрал лук, подошел к мареву и... шагнул в него. Раздался тихий перезвон, и марево, сожрав полувывороченное дерево и часть леса, развернулось в огромный мерцающий круг, за которым явственно был виден большой провал, хотя нет, скорее рукотворный уходящий в глубину земли тоннель. Настолько большой тоннель, что десять-двенадцать здоровенных спецназовцев в доспехах свободно сумели бы пройти по нему в ряд и при этом не жались бы плечами!

Три часа спустя.

— Ну вы дали стране угля! — радостно улыбнулся Морнэмир, выходя из тоннеля. Полчаса назад получивший сообщение ремесленник прибыл грифоном и сразу нырнул в зев огромного тоннеля. И вот теперь чумазый, в испачканной одежде, но счастливый эльф выбрался на белый свет и уже при свете солнца продемонстрировал командирам сотен здоровенный, блестящий жирным блеском кусок угля. — Черный как сволочь! — восторгам ремесленника не было предела. — Самый лучший, который только может быть! В такой большой шахте сможет работать не меньше, скорее больше тысячи добытчиков, а сколько угля будет...! — Морнэмир аж прижмурился от удовольствия.

— Да на кой нам столько угля? Вот если бы серебро или золото, а лучше алмазы, — едва слышно пробормотал Хитмэн.

— Да что ты понимаешь?! — взорвался все-таки расслышавший тихие слова Морнэмир. — Уголь это собственное производство многих алхимических составов и зелий, взрывчатых и зажигательных смесей, самое лучшее топливо для любых печей и вообще наш пропуск в серьезную и массовую металлургию — это то же самое золото, вернее то самое золото, которое мы не потратим на покупку всего этого! Десятки, если не сотни тысяч золотых в год!—