Вторая часть Великого похода. От океана до степи

Юрий просто не смог сдержаться и не вмешаться в разговор, весело прокомментировав все услышанное из-за забора:

— Как ты не понимаешь, дед Потап: Клычко ваш воспринял западные ценности всем сердцем, открыл им всю свою душу и... как оказалось кое-что еще открыл! —

Возившиеся неподалеку с раскуроченной нивой мужики в голос заржали, второй из стариков едва не упал от смеха со скамьи, а тот самый дед Потап погрозил охальнику кулаком:

— Надрать бы тебе уши, зубоскал, да поздно. —

Тем временем приемник продолжал гундеть: украинский политолог с рыбной фамилией повизгивая от восторга вещал о том, что этот шаг президента несомненно ускорит вступление Украины в Евросоюз и НАТО, где украинцев ждут не дождутся европейские зарплаты, молочные реки, кисельные берега и сколько угодно кружевного белья, причем почему-то старался убедить в этом не жителей своей страны, а жителей чужой и очень обижался, когда его слова подвергали сомнению.

Довольный собственным остроумием Юрий оставил стариков обсуждать новость дня, зашел в дом, пристроил горшок и сумку, сбросил пропотевшие, грязные тряпки и наконец-то нырнул под душ. Затем переоделся в чистое и привычной дорогой потопал в подвал — не обычный дачный или деревенский подвал, местообитание различных закаток, солений, варений или картошки, а нечто гораздо большее. Сперва он открыл старую рассохшуюся дверь, потом откинул крышку электрощитка. Нет, не щитка, а замаскированной под него сенсорной панели! Отстучал сложный двенадцатизначный код, нажал ввод и... отстучал еще один, но уже всего из пяти знаков — только после этого щелкнул скрытый внутри двери замок. Юрий не без труда открыл массивную, даже не скрипнувшую дверь и зайдя внутрь закрыл ее за собой. Крепкая, широкая лестница, еще и отгороженная от остального помещения решеткой из стальных прутов, привела его в ярко освещенный панелями дневного света подвал. Последняя преграда — решетчатая дверь и уже не спрятанный кодовый замок, но прежде чем отстучать код Юрий надел одноразовые бахилы и только тогда вошел в чистый, едва ли не стерильный подвал.

Вдоль одной из стен довольно таки обширного подвала стояли десятки системных блоков, разнообразных модулей, экранов, сканеров и всякой прочей подобной фигни, вплоть до принтеров и каких-то совершенно древних агрегатов с лампами вместо микросхем. Все это и суперсовременное оборудование, и супердревнее хламье было подключено друг к другу и работало (гудело, звенело и щелкало). Вторую стену подвала по-братски делили полки с разнообразными инструментами, пара станков для работ по металлу, еще полки с множеством толстых папок с обложками разных цветов или свернутыми в трубочку чертежами, три раскуроченных телевизора, внутри которых не хватало половины содержимого и наконец массивный стальной рабочий стол, над которым снова полки с инструментами или буквально ломящимися от закладок книгами технического содержания, на столе множество деталей и вскрытый системный блок. Две капсулы виртуальной реальности вольготно расположились вдоль третьей стены, кроме них шкаф с одеждой, умывальник и небольшая софа, ну еще наполовину заполненная мусорная корзина. В одной из капсул кто-то был. С четвертой стороны все пространство от стены и чуть не до середины подвала занимал здоровенный механизм, похожий то ли на жутко изуродованный самогонный аппарат, то ли на печь, то ли неизвестно на что, аппарат не работал и был качественно укрыт полиэтиленовой пленкой.

Юрий проверил сохранность пленки, ликвидировал небольшой беспорядок на рабочем столе, но системный блок убирать не стал. Потом десяток минут поработал с жутким техногенным монстром, отключил пару системных блоков, пару других наоборот включил, вставил принесенную с собой флешку в порт и только проделав все эти не обременительные, но необходимые дела занял вторую капсулу. На полчаса в подвале вновь воцарилась тишина, только тихонько щелкал, мигал лампами и гудел дюжиной кулеров технический уродец у стены.

Через полчаса капсулы почти одновременно открылись и наружу полезли Юрий и его ''двоюродный дед'' — Семен Никифорович Проводников, на самом деле старинный и лучший друг его настоящего деда. Впрочем Юрий настолько давно был с ним знаком, что и сам начал забывать об очень большой условности их ''родства'' и относился к нему как к самому настоящему деду, особенно после того как умер отец и он переселился сюда на дачу (московскую квартиру захапала всегда гнобившая пасынка мачеха и двое его сводных братьев). Прошло не больше пяти минут и подвал снова опустел — вернувшиеся в реал ''дед с внучком'' отправились на летнюю веранду вечерять.

— Кому опять компьютер починил? — немного ворчливо спросил Семен Никифорович у своего ''внука'', кивнув на все еще теплый горшочек на столе.

— Не компьютер, а спутник, точнее ресивер, — ответил расставлявший тарелки Юрий. — Почти час возился, но зато горшок рождественских (пельмени с гусятиной) и вот эта красота, — жестом фокусника он достал полулитровую банку абрикосового варенья. — Кстати горшочек надо не забыть вернуть, а чинил тете Даше с Буденновской (название улицы). —

— И зачем тебе такая морока? — Семен Никифорович налил крепкого чая в два высоких стакана, себе по старой привычке плеснул заварки чуть не на палец высотой, а Дмитрию вполовину меньше. — Спутники, компьютеры, телевизоры, недавно Степану и вовсе патефон починил. Зачем? Отвлекает ведь и от работы, и от ПРОЕКТА? —

— Помогает не потерять навык и прочистить голову, — Юрий поставил на стол розетку с густой деревенской сметаной и воткнутой в нее ложкой — ложка стояла не хуже чем вкопанный в землю телеграфный столб. — Интересно покопаться в разном железе как нашем, так и в забугорном, бывает удается забавное техническое решение подсмотреть, и мне приятно, и людям польза. —

Юрий освободил горловину горшочка от тряпок — по веранде, да и по всему дому и немаленькому двору поплыли изумительные запахи, а оба собеседника не сговариваясь сглотнули слюну...

— Да уж, — через некоторое время протянул Семен Никифорович, тяжело, но довольно отваливаясь от стола. — Такую прелесть ни в каком магазине не купишь и в ресторане не закажешь. —

— Вкуснота!— с полным ртом согласился ''внук'', едва не проглатывая язык вместе с пельменем. — Еще одна причина — полчаса-час возни и такая радость желудка. Вам положить еще? —

— Хотелось бы, — хозяин дачи с легко читаемым на лице сожалением посмотрел на не более чем на треть опустевший горшочек, — но нет — годы не те — буду так жрать, два следующие года не протяну, а протянуть надо. Лучше пододвинь-ка мне варенья, посмотрим чего там Дарья наваяла. —

— А я еще полстолько жахну, — не пожалел себя Юрий, выполняя просьбу ''деда''. — Вы правы — пельмени атас (!), особенно под такую зачетную сметанку, и на завтра осталось. —

Вскоре молодой-здоровый добил план по пельменям и присоединился к дегустации вкуснейшего варенья под ароматный чаек, очень особенный чаек, на всей планете Земля позволить себе такой чай могли лишь двое жильцов старой дачи под Москвой, ну и те немногие, кому они отщипнули от щедрот.

Темнело, стрекотали сверчки, а кричащие кровожадные звери с длинными тонкими носами начинали охоту на людей. Но обитатели веранды совершенно не боялись жаждущих крови монстров — похожий на телевизионную антенну самодельный прибор гораздо лучше любых импортных средств отгонял кровожадных тварей. Так что ''родственнички'' могли спокойно наслаждаться прекрасным чаем, вкуснейшим вареньем и беседой, а комары, вернее их самки, в бессильной злобе орали где-то вдалеке.

— Так что там насчет ''Миллиона Путей''? — Семен Никифорович имел в виду недавно выброшенную на рынок новинку: главный конкурент ''Основы'' американо-китайская корпорация ''Континент Воображения'' наконец-то сделала ход и представила на суд общественности свой продукт. Причем ''Воображенцы'' не стали прямо конкурировать с ''Основой'' на фэнтезийном поле, а предпочли застолбить за собой космическую тематику — давно ожидаемой и главное востребованной фанатами космоса новинке предрекали бешеный успех.

— ''Воображенцы'' обосрались по полной — с такой помпой выбросили на рынок абсолютно сырую вещь. Интернет еще не кипит, но уже закипает, день-два взорвется — фанаты косморубилова в ярости, особенно те, кто успел поиграть в Серединный мир. Мне больше всего запомнился один ржачный комментарий: там один из разочарованных выдал, что ''Миллион Путей'' после ''Серединного мира'' как секс в трех надетых друг на друга презиках после нормального траха голяком. —

— Значит качество их матриц хуже? — уловил основное и сделал сам собой напрашивавшийся вывод Семен Никифорович.

— По видимому. Говорю же все сыро-сыро, да еще они с капсулами налажали, не так как ''Основа'' в начале — никакого дефицита, но их оригинальные капсулы вызывают еще больше гневных коментов чем их вирт-мир — очень сложные в эксплуатации, особенно в домашних условиях. Мне тут одна ''птичка'' из нашего финансового отдела нашептала, что из всех купленных по предзаказу и проданных за неделю капсул чуть ли не треть гикнулись, а ведь гарантийный срок три месяца. Вы представляете всего за неделю рекламация 30% товара?! ''Воображенцам'' конец — после такого не подняться, думаю месяца через два их компания объявит себя банкротом, а их активы, акции и все остальное пойдет с молотка. Может ''Основа'' и купит — у нас в отличие от них дела лучше некуда, устойчивый рост каждый квартал. —

— А как на этот счет у самой ''Основы'', помнишь ты рассказывал мене о похожем проекте про космос и еще об одном для любителей ''сладкого''?

— Теперь это один проект — космо-симулятор и сексодром решили объединить, заодно присобачили туда проект для любителей робинзонад на необитаемых планетах, ну это всякая инопланетная флора-фауна, заброшенные города инопланетных рас или даже гигантские космические станции, покинутые своими владельцами, и все в том же духе. Но там пока глухо — месяц назад пришлось чуть не по новой всю работу начинать, не по тех-части — там все нормально, а по созданию самого мира, вот там действительно тушите свет!. —

— Почему? —

— Да главный фантаст, по мотивам произведений которого и создавался мир, неожиданно припух — ни с того, ни с сего выставил несколько невыполнимых условий, а когда с ним попытались их обсудить, с чего-то заистерил, прервал все контакты и отозвал разрешение на использование его идей. Теперь общается с ''Основой'' только через адвокатов, еще и аванс зажал. —

— А что хотел? —

— Больше денег, хотя за его подернутый пылью мир Далекой-Далекой итак платили совершенно дикие бабки, а еще чтобы ''Основа'' продала 25% своих акций указанным им американским компаниям. Но свет клином не сошелся — вовсю идут переговоры с Лукьяненко — дурной американец еще локти будет кусать что закобенился и упустил такие деньги и славу. Жаль только проделанной работы — чуть ли не все наработанное за год придется спустить в унитаз. ''Основа'' готовит иск за нарушение контракта и упущенную выгоду, но делу это не поможет. —

— И когда теперь? —

— Год, больше года, скорее полтора. Но даже если и год, то нам все равно не успеть создать там такую же силу как Драконы в Серединном мире, да и бросать Дримма, Туллиндэ и других второшансников не охота — некрасиво и подло. —

— Знаю, самому не хочется, — покивал Семен Никифорович.

Некоторое время погруженные в мысли собеседники молчали, прихлебывая чай, первым встряхнулся не по возрасту бодрый старик :

— Ладно! — Семен Никифорович допил последний глоток драгоценного чая и решительно отставил стакан. — Значит все остается в силе — эльфы, грифоны, магия, а не бластеры, роботы, космические корабли — прекрасно, сосредоточимся на том что есть! —

Вскоре освобожденный от посуды стол оккупировали, буквально похоронили под собой открытые справочники, энциклопедии и атласы, а также два включенных в сеть ноутбука. Юрий и Семен Никифорович не первый и даже не десятый раз занимались подобной работой, о чем красноречиво свидетельствовали многочисленные закладки и еще более многочисленные карандашные пометки на полях бумажных источников. Вот и сейчас атласы чиркал безжалостный карандаш, а в интернет отправлялись десятки запросов, ну а если всемирная паутина не могла дать ответ, то в дело шли заслуженные, еще советских годов справочники и энциклопедии. Прошло несколько часов напряженной, прерываемой лишь короткими репликами работы, и ночь окончательно вступила в свои законные права, а увлеченная работой парочка все также сидела на веранде и все также терзала бумагу и интернет, из изменений — включенный под потолком веранды свет и вновь появившийся на столе чай.

— Больше недели возимся, пора бы уже остановиться, — Юрий со вздохом отвалился от стола и повел-размял сведенными от долгого сидения плечами.

— На чем?! — Семен Никифорович раздраженно бросил карандаш на стол. — Подходящего места так и не нашли! Такое ощущение, что к 80-ым годам (20-ого века) всю Сибирь исходили вдоль и поперек и Западную, и Восточную! Особенно нам подгадили геологи — куда не ткнись, какое место не возьми была экспедиция, а чаще всего и не одна! —

— Ну насчет геологов я бы не особо волновался, — расплылся в улыбке Юрий.

— Почему? — нахмурился Семен Никифорович, с подозрением глядя на лыбившегося парня, а тот стрелял чертенятами из глаз и кусал губы, еле сдерживая рвущийся наружу смех.

— Как когда-то сказал вице-спикер нашей думы (Юрий изменил голос, подделываясь под другого человека): ''Геологические партии — самый рассадник гомосексуализма. Однозначно! ''. Так что педики-геологи больше смотрят на жопы друг друга, а не по сторонам! — закончил Юрий и заразительно заржал.

— Смотри не ляпни такое при Морнэмире, — предупредил его Семен Никифорович, но против воли и сам улыбнулся.

— Действительно пора определиться, — все еще похохатывающий Юрий вновь придвинулся к столу и долил кипятка в свой стакан. — Идеала все равно не найти — такого места, где людей ВООБЩЕ никогда не бывало, просто нет — не геологи, так нефтяники, газовики и всякие прочие буровики, а еще археологи, этнографы, старатели, туристы, плюс еще местные, староверы, просто охотники. Одна надежда, что в начале 19-ого (века) или в конце 18-ого разного народа шляется все же поменьше, а дальше как повезет. —

— Два века, — Семен Никифорович будто попробовал сказанное на вкус. — Прожить два века и никому не попасться на глаза — такое вообще возможно? —

— В Центральной России вряд ли, а там тайга, тундра, болота — мало людей, огромные пространства, трудно доступные места. Весь народ что там шляется, именно шляется, а не обыскивает местность или целенаправленно кого-то выслеживает. —

— Охотники из местных? Какие-нибудь буряты или эвенки, они-то как раз ищут и пусть совершенно случайно, но вполне могут встать на след. —

— Значит им не повезет. Сомневаюсь, что исчезновение 1-2, 5-10, пусть даже 20-ти тунгусов в тайге как-то радикально повлияет на будущее. Да и вообще всякие исторически значимые личности по таким местам не шляются, разве что Сталина или какого другого революционера прибьет, когда те будут дергать из ссылки, но тут вероятность один на миллион. И вообще таким беглецам не до поисков чьих-то следов — свои бы ноги унести. —