Вторая часть Великого похода. От океана до степи

— Вначале была Воля Неведомого Творца, — напевно рассказывала девочка фейри. Пламя большого костра бросало загадочные тени на ее лицо, а опустившаяся на лес тьма и внимательная тишина десятков глаз придавали веса ее словам. Даже псы заготовки смотрели так будто понимали каждое слово, впрочем возможно их завораживал огонь. — Из его Великой Воли родился Серединный мир. Новорожденный мир был не велик, не больше тысячи шагов в любую сторону, и не было в нем воды, воздуха, земли, один только прочный как гранит и гладкий как стекло камень, а из жизни существовали крохотные и подобные паукам холлиссаты. Первые и единственные живые творения Неведомого Творца не нуждались в еде, воде и воздухе, лишь только в свете солнца, которое в великой своей милости зажег для них Создатель мира. Целую вечность и еще столько же царили холлиссаты в Серединном мире, вырастая огромными как горы, их мысли стали маной, их дыхание — воздухом, их смерть позволяла миру расти, их кровь и другие соки тела размягчали безжизненный камень и породили настоящую почву и первые моря — за время их владычества Серединный мир вырос в тысячи и тысячи раз. Но все имеет свое начало и свой конец, пришел конец и могучим созданиям Неведомого Творца. Одряхлевшие от могущества и скуки холлиссаты оставили мир, но напоследок самый старый, сильный и мудрый из них, тот, кто еще помнил дыхание Неведомого Творца, сказал СЛОВО, первое и последнее СЛОВО всей его расы. Сила всех холлиссатов была в этом слове, и была она такова, что содрогнулась земля, вышли из берегов моря, а солнце испугалось и отдало половину времени ночи. Умер последний из первых созданий Неведомого Творца, но эхо его слова еще долго гуляло по безжизненному миру, беспокоя воду, воздух, земную твердь, подземный огонь и ману, рождая странных не живых, но и не мертвых созданий. Первородные стихии и не испорченная скверной мана породили и других существ, не таких могучих как первые хозяева мира, но способных жить и оставить потомство. — Пятнадцатилетняя фейрийка обвела слушателей не по-детски мудрым взглядом и подвела итог: — Так появился Серединный мир, и так в нем зародилась жизнь. —

Горит костер, шумит дубовая роща, вокруг нее стонет смертельное для всего живого болото, злятся чующие кровь, но неспособные пересечь незримую границу комары и пиявки, а способные наплевать на границу монстры достаточно умны, чтобы не лезть на огонь и стрелы. Вокруг костра рассказывают истории, притчи, легенды и побасенки, что будят в пока пустых глазах эльфов-стрелков искорки чувств и мыслей, а у тех, у кого эти искорки уже есть, раздувают их в пламя...

Глава 43

Цитадель клана Красного Дракона, мастерские.

Через двенадцать дней после того как армия клана выступила в очередной большой поход.

Валирон (прозвище — Шпунтик) : раса — эльф, класс — ремесленник, специализация — механик, алхимик.

Валирон по прозвищу Шпунтик скучал и в то же самое время занимался чрезвычайно важным и нужным делом. Казалось бы противоречие? Однако вспомните, сколько в жизни бывает важных и в то же время смертельно скучных дел — нелюбимая работа, ненавистная учеба, посещение налоговой, заполнение платежек ЖКХ, в конце концов банальная штопка носков. Любое из вышеперечисленных занятий не вызывает восторга у нормального и не склонного к мазохизму человека, но все тот же нормальный человек вынужден ими заниматься, а иначе он сдохнет от голода, вылетит за прогулы, сядет в тюрьму, лишится жилья и все это в дырявых носках. Так вот, Валирон конечно скучал, но старательно и добросовестно делал свою работу. Предмет приложения его сил — жезлы, магические жезлы, те самые жезлы, что содержат внутри себя ударные боевые заклинания разных школ магии. Шпунтик не заряжал жезлы магической энергией и тем более не распределял заряженные жезлы по спец-хранам клана откуда их брали воины и маги: для первого ему не хватало класса МАГ, опыта, умений, специализированных навыков, а для второго — власти. И вообще конечная зарядка и распределение жезлов среди игроков — вершина айсберга, а Шпунтик находился в самом низу, под самой так сказать толщей вод. Так что жезлы: маленькие с небольшую кисть для рисования и большие с трехметровую пику (такие встречались редко), деревянные, металлические, каменные, костяные, из одного материала или из нескольких, скромные и украшенные драгоценными камнями, гладкие и покрытые затейливой резьбой, фейрийские, эльфийские, гномьи, работы тошта, крылатых и многих других рас, в том числе и людей — разные. Десятки, сотни, тысячи жезлов попадали к нему на рабочий стол в небольшом, ярко освещенном помещении 6-ого производственного этажа цитадели, каждый жезл нужно было внимательно осмотреть на предмет повреждений и дефектов, если необходимо, определить каким боевым заклинанием фигачит конкретный жезл и какого оно уровня, установить количество оставшихся в жезле зарядов и возможность его перезарядки — только после всего вышеперечисленного жезл распределялся в одну из четырех категорий. Сам не очень высокого уровня ремесленник, со слабо прокачанными специализированными навыками сумел бы только провести визуальный осмотр на предмет видимых глазу повреждений и благодаря опознанию узнать, чем какой жезл может лупить — в общем-то уже немало, но совершенно недостаточно для той работы, которой он занимался. К счастью в помощь Шпунтику имелся немалый ассортимент амулетов, даже его рабочий стол это специально предназначенный для такой работы артефакт. Затратно? Конечно, но богатенькие Драконы могли себе такое позволить, а потому самой рутинной первоначальной сортировкой жезлов занимался недавний новичок, а не маг и не ремесленник высокого уровня.

Первая категория — полностью или как минимум на 50% заряженные жезлы, без внешних повреждений, без внутренних дефектов. Прямая дорога таких жезлов — уже упоминаемый спец-хран, затем — руки игроков или заготовок, затем — битва, во время которой или которых жезлы с пользой отдадут заложенную в них мощь, и возвращение на этот самый стол, где Шпунтик или кто-либо другой вновь будет решать их судьбу.

Вторая категория — разряженные жезлы, бывает что разряженные не до конца, но в любом случае меньше чем с 50% заряда и так же без повреждений и внутренних дефектов. В этом случае уже не прямая дорога, а с остановкой на пути: сначала подобный жезл попадает к тем, кто сможет его зарядить, потом в спец-хран, ну а дальше та же история что и у первой категории: игрок или заготовка, битва (одна-две), недолгое ожидание в общей куче использованных, найденных, взятых в качестве добычи жезлов и затем знакомый стол. Впрочем имелось единственное исключение — жезлы, заряженные заклинаниями какой-нибудь редкой расовой магии, про которые точно было понятно, что в клане нет того кто смог бы их зарядить, такие жезлы отправлялись в третью категорию, про которую будет сказано дальше.

Третья категория — жезлы испорченные, но все еще работоспособные, ненадежные в силу внутренних дефектов (могут дать осечку или взорваться), использованные до донышка, то есть не способные к перезарядке или те, до которых все же добралось безжалостное время. Судьба таких жезлов — продажа, хотя бы и в четверть цены.

Ну и четвертая категория — откровенный брак. Участь его понятна, но и с такого брака можно было кое-что взять: драгоценные и полудрагоценные камни, магические кристаллы, металл (бывало и золото, и кое-что подороже), редкие алхимические ингредиенты, встроенные амулеты.

— Так-так, — привычное движение и Шпунтик достал из расположенной рядом со столом стойки предпоследний жезл, полуметровую металлическую палку с мутноватым кристаллом по форме похожим на трехгранный наконечник копья. Сперва проверил жезл опознанием: узнал что тот бьет спиральными ледяными молниями — заклинание из серии ''на кого бог пошлет'' (бесполезное против одиночной цели, ну разве что очень, ОЧЕНЬ крупной, но неплохо работавшее против большой толпы). Потом ощупал жезл руками, осмотрел его со всех сторон, особое внимание уделил навершию кристалла, взял лупу и посмотрел в нее на пару подозрительных мест, но трещин так и не нашел. Положил жезл в середину нанесенного прямо на столешницу золотого круга — круг не поменял цвет, значит целостность магической структуры жезла не нарушена. — Тридцать пять процентов, даже ближе к сорока, — очередной тест с помощью амулета-стола принес быстрый результат. — Почти полный, неужели не могли его нормально добить? — возмутился большим остатком Валирон, но делать нечего — 40 не 50, и он определил почти годный жезл во вторую категорию, хотя мог бы и в первую — 40% заряда жезла это несколько десятков мощных площадных заклинаний и их вполне хватило бы как минимум на одну битву, но правила есть правила, не ему их менять.

Шпунтик с отвращением глянул на последний жезл в стойке и прежде чем его достать и положить на стол задумался, как он дошел до жизни такой:

— Ведь как все хорошо начиналось, когда отец привел нас с сестрой в клан и сумел убедить, что это наш единственный шанс. Сложно все же было поверить, особенно мне. Гибель Земли! Машина времени! Персонажи из вирта, перенесенные в прошлое реального мира! Ну как в такую ересь поверить!? Особенно кандидату наук! Сестра вот поверила сразу, а я нет. Сейчас стыдно вспомнить, как долго я считал отца сумасшедшим и сколько вымотал ему нервов. Но все-таки пришлось поверить — 200 грамм присланного в конверте сушеного ралгуна и прощай камни в почках! Необъяснимый с научной точки зрения факт, но факт — 200 грамм подозрительной сушеной травы избавили меня от операции. После этого я уже не мог относиться к его словам как к болтовне сумасшедшего старика. Дальше больше: покупка капсулы, создание аватары и сплошные знакомства: знакомство с Серединным миром — удивительное явление и те кто говорят, что это не просто вирт-игра правы на 100%; знакомство с отцом, вернее с его здешним обликом, знакомство с кланом. Отца узнал легко — такой же каким помню его в детстве, когда он изредка бывал дома, только вот уши, чересчур смазливая внешность, впрочем у меня теперь не лучше, и странное новое имя — Морнэмир. Хотя не мне, Валирону, чего-то говорить о странностях — обычные эльфийские имена. Клан мне в целом понравился — много достойных, разумных людей, разговоры с ними окончательно помогли понять, что все рассказанное отцом не слишком затянувшаяся шутка. Потом началась двойная жизнь, настоящий цейтнот: в вирте — учеба, оплаченные кланом практики у кузнеца-гнома и в школе алхимиков, затем большой поход, посвящение в члены клана, работа на верфи, работа на лесопилке в окрестностях города и всякие подобные дела; в реале — продажа квартиры сестры, моей второй квартиры, участка под дачу, общее подбивание всех моих средств, покупка капсул для детей. С последним не возникло никаких проблем — мои шалапуты давно рвались в Серединный мир и проели мне просьбами всю плешь.— Валирон машинально взлохматил гриву густых крепких волос на месте отсутствующей у этого тела плеши. — Тут в Серединном мире их встретил отец и быстро взял их в оборот — все как у меня: обучение, практика, большой поход, посвящение. Почему-то двое из них выбрали класс друида, а третий воина, ну ладно — не суть, главное мы сумели затащить их в вирт и в клан, остается только рассказать им правду про гибель Земли, но с этим стоит погодить, все-таки дети, могут проболтаться. С квартирами откровенно повезло: обе продал быстро и по хорошей цене, с участком так удачно не получилось — риэлтор говорит не сезон и постоянно просит снизить цену. Уже два раза снижал, а ему все мало — просит еще, возможно где-то хитрит или надеется поиметь какую-то свою выгоду. Ладно — неважно, все теперь не так важно — продастся как-нибудь. Вообще денег полно — две квартиры в Мытищах, средства, что я копил на дачу, на первый взнос за новый автомобиль, то что было на банковском счете у сестры. Часть потихоньку выводим в вирт, а часть на прожитье до Конца Света. Еще трехмесячный оплачиваемый отпуск, что мне удалось выбить в университете — тоже весьма толстенькая пачка денег. —

Валирон вспомнил чувство радости, когда почти вся их семья в кои-то веки собралась вместе, и невольная улыбка набежала на его лицо. К сожалению счастье не продлилось долго — отца он видел еще реже чем в детстве, не намного чаще видел сестру, все трое сыновей служили на клановом флоте, а он сам на долгие месяцы оказался заперт в недрах клановой или, как сейчас модно стало говорить, старой цитадели (смешно — новую пока не построили и там вообще никто не жил). Зачем с ним так поступил отец, Валирон не знал, но подозревал, что он решил его испытать (как бывало в детстве и юности) и ждет пока он взвоет и прибежит к нему за объяснениями и на поклон (это тоже бывало). Если так, то Морнэмиру долго придется ждать — на этот раз Валирон не собирался ему потакать, он протестовал против такого обращения, но протестовал не по-русски — забив болт на все, а по-японски — хорошей и качественной работой. Впрочем возможно он был не прав и просто не знал замысла отца: тот никогда и ничего не делал без какого-то скрытого смысла, и если он его не понимает, то это не значит что его нет. Но в любом случае как бы то ни было Валирон не собирался уступать.

— Посмотрим, — ремесленник достал последний жезл из стойки и положил его перед собой. — Так, ничего особенного: дерево, сантиметров 30, рун нет, камней нет, металла нет, трещин тоже вроде нет — немного похож на пистоль (одноразовый жезл разработки клановых умельцев), только толще. — Шпунтик проверил жезл опознанием, потом с помощью возможностей стола и разочарованно прицыкнул языком: — Пустышка — последний оставшийся воздушный кулак 1-ого уровня и без возможности перезарядки. Ну вот куда его? Даже стыдно такой продавать! Да, решено: не буду позорить клан, отправлю в брак! —

Неожиданно ремесленник остановил уже занесенную руку, нахмурился, подбросил деревяшку в ладони, а затем вернул ее на стол:

— Что-то ты, дружок, слишком тяжел для сухой деревяшки, — задумчиво обратился к жезлу Валирон. — А нет ли у тебя чего внутри? Молчишь? — Разговаривая с жезлом Валирон доставал длинный, почти метровый пенал из черного дерева с нанесенной на него затейливой резьбой. — Ну молчи-молчи — все равно все узнаю. Тебя конечно потом проверит тот, кто будет перебирать брак, но могут и пропустить, уж прости за горькую правду, но больно ты неказист — полено-поленом. —

Ремесленник засунул подозрительный жезл в пенал, закрыл крышку, и, проговаривая нужные слова, обвел пальцем некоторые из знаков — пенал дернулся и завибрировал, пытаясь ускакать со стола, но опытный Валирон придержал его ладонью. Вибрировал пенал примерно пару минут, а затем центральный символ на крышке на мгновение мигнул серебром. Уже очищенный от всяческой магии жезл был извлечен из пенала и вскоре распался на две половинки, разрезанный специальным, режущим дерево как масло инструментом. Как Валирон и думал жезл оказался с начинкой: добычей довольного собой ремесленника стал 25-и сантиметровый стержень металлической проволоки, в основе которого были представлены курганский сплав, платина, конийская медь и даже драгоценный мифрил.